Иногда люди придумывают себе интереснейшее занятие – становятся коллекционерами. Таким образом они или попадают прямиком в историю, как Виктор Шоке* или Савва Мамонтов**, или создают себе репутацию людей интеллигентных

(если их коллекция состоит из интеллигентных предметов), удачно вложив свои средства в ценные находки. Дети и внуки, как правило, не имеют ничего против доставшегося по наследству антиквариата. Но даже если собрание определенных вещей представляет интерес только для ее создателя и верного хранителя, побочный эффект очевиден: имениннику-коллекционеру намного проще выбирать подарок. Знакомые коллекционера понимают, что могут и угодить, просто пополнив коллекцию! Удачно, если собираются игральные карты, статуэтки какого-то животного или все, связанное с Диснеем. В такие моменты знакомые сами становятся кладоискателями и в пылу азарта даже готовы потратить больше запланированного. И вообще, чем, как не желанием видеть в своем друге коллекционера, объясняются заботливо привезенные магнитики на холодильник?

Прельстившись репутацией коллекционера, но не Плюшкина, я задумалась: а что, собственно, стоит собирать? Идея с фарфоровыми куклами жила двое суток, пока я не представила как следует, что из этого выйдет. А будет следующее: придет какая-нибудь племянница или дочка друзей и сама захочет стать владелицей моей любовно собранной коллекции. И кто же ее остановит? Взрослая жадина? Да и сам стеклянный шкафчик с фарфоровыми красавицами в лунном свете не кажется таким уж безобидным. Для человека с воображением – пугающим! Пугает мысль и о неизбежной пыли, пылевых тряпках и совсем, совсем другой в связи с этим репутации. Кто, как не собственная мать, заявит мне о бездарной трате времени? Серия из «Секса в большом городе», где Стэнфорд разбивает одну из кукол своего любовника, окончательно отбила у меня охоту собирать фарфор в оборках. Все выше перечисленное помогло смотреть сверху вниз на Деми Мур с ее коллекцией кукол Барби и иметь собственную точку зрения на причину расставания с Эштоном Катчером.

Одной решимости стать коллекционером оказалось недостаточно, и я почти с завистью думала о коллекциях Нино Кенконпуа***. Он, как известно, собирал странный смех и порванные снимки из фотобудок. Может быть, его хобби не приносило пользу человечеству, но говорило об определенном складе ума и заставляло задумываться о самых разных вещах.

Идея с брелоками существовала чуть дольше, я успела сообщить о своем намерении друзьям и получить в подарок два-три приятных образца. После этого мое желание собирать брелоки испарилось. В тот момент мне стала приходить в голову смутная мысль, что даже миниатюрные вещи в большом количестве будут занимать много места. Как предупреждал Крюкохват, «все, до чего вы дотронетесь, будет обжигать вас и умножаться, но копии ничего не стоят, а если их станет слишком много, нас просто задавит тяжестью золота!»

В куклы должны играть маленькие девочки, а брелоки должны висеть на ключах!

Так и не начав собирать свою коллекцию, я вывела правила благородного коллекционера: собирать нужно не искусственно, коллекции ради, и коллекцию свою нужно показывать, а не хранить ее только для себя любимого. Примерно в это же время я стала сама коллекционером, только неосознанно. В какой-то момент я обнаружила на своем жестком диске сотню снимков своих друзей, собранных по их альбомам в соц. сетях. Объединяющим началом были эмоции. Мои друзья на этих фотографиях были счастливы. Они катались на великах, ели пиццу, улыбались, отмечали Новый год. Они прыгали с парашютом, участвовали в смешных или откровенных фотосессиях, выходили замуж и ходили на выставки, защищали дипломы и делали «позу воина». Когда я слышу о вреде социальных сетей, это вызывает во мне протест. Ведь это только ресурс – как деньги, например. Его можно использовать так, а можно и по-другому.

Я нахожу Вконтакте книги по искусству и смотрю фильмы, узнаю о новых для себя песнях благодаря плейлистам друзей, делюсь ссылками и получаю отклики, я в зоне доступа и да, я рассматриваю снимки знакомых мне людей. Может быть, именно благодаря соц. сетям я могу мысленно ответить Вальмону на вопрос о том, меняются ли люди, не так цинично и категорично, как графиня де Мертей****, которая заявила, «что только к худшему». Я вижу, что люди меняются и в лучшую сторону тоже. Увидеть, как кто-то реализовал свою мечту, дошел до моря-океана, нашел свой стиль, просто увидеть свежие снимки. Убедиться, что все у твоего друга и товарища, который так далеко, хорошо. Конечно, я напишу сообщение и захочу узнать, точно ли?.. И вообще, как ты? Но не забуду пополнить свою коллекцию еще одним счастливым запечатленным моментом. И не надо мне говорить об эксгибиционизме моих знакомых. И странного в этом всем тоже ничего нет. Ведь дарили же раньше люди свои фото «на долгую» или «на добрую память». Времена изменились, сложно представить, как сейчас человек пойдет нарочно в фотостудию, примет позу, распечатает снимок, подпишет его самым праздничным из своих почерков и вручит фотографию другу. Но желание делиться осталось.

И я рассматриваю далекую Аргентину, запечатленную моей одноклассницей, которая там живет уже два года, и самых настоящих невест – моих хороших знакомых, а не из паблика «хочу-хочу-хочу белое платье и замуж-в-конце-концов», удивляюсь фантазии своих знакомых, радуюсь, что люди, которые поступали в один институт, ходят спустя десять лет друг к другу в гости. Для меня это как сцены из аэропорта Хитроу для режиссера Ричарда Кертиса: признак реальной любви. В этот момент я понимаю, что очень богата. Что у меня есть друзья и что есть возможность быть счастливым.

Текст: Индира Бадамбаева