Мой Вася!*

– Мне кажется, я стала занудой, – в голосе Марины звучало сомнение. – Не бойся, ты всегда ею была, – весело ответила ей Диана.

Марина рассмеялась, но продолжала: – Правда, я вот сравниваю себя с Алишером. На нем столько ответственности, он пережил такое потрясение и мог бы разочароваться в себе или стать злым – но он почти все время в хорошем настроении и... – Ну, с Джонни и Джэком нетрудно быть в хорошем настроении. – Нет, – оскорбилась за мужа Марина, – он выпивает все меньше, да и потом, он всегда умел пить. – Почему тогда тебя это так бесило? – Потому что тяжело быть единственным реалистом в семье. Потому что мне казалось, ему будет стыдно и он будет тише воды ниже травы. А он как балагурил, любил гулять и шуметь, так и продолжает. Но что-то в нем в последнее время меняется, он уже не уходит в безудержные загулы. А я стала такая грузанутая, Диан. И мне от этого еще грустнее. – Порочный круг, – мягко улыбнулась Диана. – Не казни себя за переживания, не переживают только люди без воображения. Ты станешь легче, когда тебе станет легче. – Некоторые люди так и остаются буками. – Ты не будешь букой. Ты вредная капризная бяка, Мариша, но ты не бука. – Спасибо, утешила. – У меня это всегда получалось. – Кстати, – вдруг вспомнила Марина, – как там у тебя с Ильясом? – Красота еще никого хорошим парнем не делала. – Неужели ты дала мозгам право голоса? Диана помолчала. – Да не звонит он мне. – А тебя это не расстраивает? – Я сильная, независимая, самодостаточная женщина, – гордо сказала Диана. – И на прошлой неделе я встретила потрясающего парня! В этот момент Марина поняла, что сегодня им не придется по-человечески обсудить ее семейную ситуацию. Диана для приличия поговорила две минутки об Алишере и теперь два часа будет заливать про какого-нибудь нелепого типа, который понравился ей на этот раз. – Его зовут Аля, – с придыханием начала Диана. – О Господи. – То есть, вообще-то он Али-Аханзарип, и я хотела так его называть, но он любит, когда его зовут Алей. – Надеюсь, ты начала с худшего? – И вот, – Диана предпочла не слышать иронии, – Ему тридцать два, у него такие классные серьги с Минни-Маус, я тоже их хочу, и он картавит и шепелявит... – Теперь понятно, почему Аханзарип зовется Алей. – Помимо занудства, ты страдаешь еще и лингвистическими предрассудками. – Я ими наслаждаюсь. – Марин, он очень милый. Внимательный и эмоциональный. – А это хорошо? – А ты бы хотела встречаться с эмоциональным обрубком? – И кто он, откуда, чем занимается? – Марина в энный раз подумала, что даже сейчас ее Алишер – мечта. – Коренной центровой алматинец, – ответила Диана. – Ленивый, словом. – И журналист. – Еще и глупый. – В смысле? – Диана собралась спорить. – Ну какой мальчик пойдет на журфак? Только маменькин сынок без мозгов и связей. – А если у человека талант! – возмутилась Диана. – Если у человека талант, в тридцать два года он должен быть всемирно известен хотя бы в своем городе. – Ты чересчур повернута на внешних признаках успеха. – Женщина должна быть красивой, мужчина должен быть богатым, я всегда так думала, – отрезала Марина. Диана не сдалась: – И он носит очаровательные футболочки! – Что очаровательного может быть в мужской футболке? – Ну, в первую нашу встречу он был в розовой с таким маленьким голубым кармашком, а потом в такой розовой с лимоном, а потом в майке без рукавов с Пятачком, – Диана рассмеялась. Марина вскинула брови. – Ему это все идет! Я же могу надеть смокинг на мероприятие, почему он не должен носить то, что хочет? – Подари ему балетную пачку мятного цвета, он оценит. – Как тебе не ай-ай-ай. – Он очень основательный и осторожный, ему уже за тридцать, но женат он не был, это ведь хорошо. Последний раз он встречался с девушкой пять лет назад – знаешь, мне нравится, что он не Казанова. – Ты бы послушала себя со стороны. – И друзей-мужланов у него нет, он вообще чаще всего дружит с девушками. Каждую фразу Диана говорила все медленнее, тише и неувереннее. – Марина, – сказала она упавшим голосом после некоторого перерыва, – ты думаешь, он грешная душа? – Как минимум, латентно грешная. – А зачем он тогда мне голову морочит? Марина пожала плечами. – Если человек одевается как гей, ведет себя, как гей, говорит, как гей и думает, как гей, то он – гей. – А может, я вас все же познакомлю и ты точно установишь? – Нет, mein herz. Тут все и так ясно. Ладно, пойду домой, приготовлю Алишеру что-нибудь вкусное на ужин.  

Алишер лежал на ритиных ногах, смотрел в синее летнее небо, и синь эту ему не закрывал даже коричневый алматинский смог. Рита только что вернулась из командировки с юга Франции, ее тело еще хранило тепло антибского солнца, оно передавалось и через слои ткани, и Алишер чувствовал приятное, забытое до Риты не-спокойствие. Ему хотелось лежать так вечность, и чтобы она наклонялась иногда и прикасалась, незаметно почти, губами к его лицу.

Он познакомился с ней одиннадцать недель назад, и с тех пор ничто не могло разрушить ни его настроение, ни самооценку. Рита ничего не хотела в мире менять – она хотела только взять то хорошее, что в нем было, и не думать об этом много. Если Рита чего-то хотела, она знала, чего именно, и приобретая, радовалась этому.

– Я купила тебе классную штуку. Водонепроницаемый плеер для душа.

– С наушниками?

– Нет, просто вешается или ставится где-нибудь в душе.

– Круто.

– И выгравировала на нем слова любви и свои инициалы.

Алишер вскочил, как ужаленный. Рита рассмеялась.

Рита не сказала Алишеру, что на днях видела Марину в супермаркете. Видела сначала, как та выбирает продукты, тщательно, внимательно, как все жены, потом стояла позади нее у кассы, видела ее пластичную спину и длинную шею, видела мягкий профиль и тонкие пальцы, видела бесконечные ноги и думала, что никогда не выйдет замуж.

Ей до ужаса нравился Алишер, отказываться от него из благородных принципов, и тем более ради чужой незнакомой женщины она не собиралась. Но чтобы так поступили с ней – чтобы она носилась с ним, как с писаной торбой, а он променял ее на такую же красивую, только другую?

– Как можно изменять, если так боишься быть пойманным? – в голосе Риты не звучало осуждение, скорее любопытство. – Это все не так просто. Понимаешь... Но что она должна была понять, Алишер так и не сформулировал, и Рита больше не спрашивала. – Я скучал по тебе, Ритка. И я понял за это время, что я тебя люблю. Рита посмотрела на Алишера с недоверчивым интересом, потом потянулась к нему и поцеловала. – Идем куда-нибудь, я уже устала тут сидеть.

Алишеру позвонили. "Мариш, что-то срочное? Нет, ты не жди меня. Ужинай сама, я тут по делам. Да. Задержусь. Буду поздно. Не скучай". "По делам" – если бы Марина только знала. "С другой стороны, – мысленно оправдали себя оба, – разве быть счастливыми – не главное дело в жизни?".

Продолжение следует.

В ролях:

Диана – Анна Татаренко

Марина – Светлана Ким-Авутбаева

Алишер – Дарын Тохтаров

Рита – Тамара Соловьева

Фото: Индира Бадамбаева

Сценарий: Малика Бадамбаева

Читать предыдущую серию                                                               Читать следующую серию

ЧИТАТЬ ПЕРВЫЙ СЕЗОН

Чтобы первыми узнавать о выходе новых материалов и легко находить те, которые вы еще не читали, присоединяйтесь к нам в социальных сетях: группа ВКонтакте, страница на Facebook и в Instagram.